Поэтому заранее была прорублена просека, по которой самолет должны были перенести от аэродрома к реке. Но буквально за несколько дней до прибытия «Страны Советов» вспухший от паводка Амур затопил просеку. За короткое время 500 человек хабаровчан расчистили другую дорогу, и ко времени посадки самолета все было готово. Трелевать машину к реке пришлось буквально на руках. Чтобы уменьшить вес, с самолета сняли часть оборудования, слили горючее, масло, воду… В архивах газеты «Труд» есть статья, где рассказано, как самоотверженно доставляли по бездорожью (в течение десяти дней) тяжеленный АНТ-4 к Амуру.
Более недели заняла смена колес на поплавки. Работали не считаясь со временем, так как каждый выигранный час приближал вылет. Торопились пересечь океан до наступления неустойчивой погоды. Несколько раз снимали самолет с баржи на воду, и каждый раз обнаруживались какие-нибудь неполадки. Аэродинамические качества машины после замены колес поплавками не могли обеспечить требуемой скорости, поэтому самолет не мог оторваться от воды и взлететь. Во всем винили пресную воду и слабый ветер… Борис Стерлигов в своих воспоминаниях писал:
– Самолет не мог набрать скорости даже в 60 км в час, а для взлета требовалось не менее 90 км. Решили уменьшить вес за счет горючего. Машина оторвалась от воды. Все обрадовались, но на взлете сорвало обтекатели стоек шасси. Наконец, после долгих злоключений, 11 сентября 1929 года удалось совершить контрольный облет, и 12 сентября «Страна Советов» взяла курс на Николаевск.
Совершаемый перелет действительно стал большим событием для всей страны, для развития Дальневосточной авиации. Впервые в истории Николаевска была доставлена в город авиапочта. В одном из писем содержалось воззвание к трудящимся Нижнего Амура о проведении сбора средств на постройку самолета «Дальневосточный рыбак».
Замена колесного шасси на поплавки заметно ухудшила крейсерскую скорость машины, усложнило пилотирование. Несмотря на это, экипаж блестяще справился с задачей, и самолет благополучно приводнился. «Страну Советов» пришло встречать почти все население города. Еще бы, это был первый самолет, приземлившийся в устье Амура! Состоялся торжественный митинг, на котором командир воздушного судна С.А. Шестаков, познакомив собравшихся с членами экипажа, с целью столь продолжительного полета, отметил, что недалеко то время, когда жители Николаевска регулярно начнут пользоваться воздушным сообщением. Его пророчества сбылись очень быстро – буквально через четыре месяца в городе совершил посадку первый пассажирский самолет.
На следующий день началась серьезная подготовка к беспосадочному перелету из Николаевска на Камчатку, продлившаяся целую неделю. За это время проверен и осмотрен каждый узел, шайба, шплинт. Загружен на борт самый необходимый инвентарь. В том же архиве газеты «Труд» упоминается: «…неделю пережидали шторм в Николаевске. 16 сентября 1929 года, дождавшись хорошей погоды, экипаж наметил провести пробный облет и при благополучном исходе вылететь в Петропавловск-Камчатский. Но четыре попытки взлететь не увенчались успехом. Тяжелый самолет не мог набрать нужной скорости для отрыва. Нужно было разгрузить машину. Но каким образом это сделать? Если при вылете из Хабаровска проблема была решена за счет уменьшения литража горючего, то сейчас об этом никто и не думал. Баки были залиты под «завязку». Сняли оборудование для ночных полетов, оставили на память жителям Николаевска спасательные средства, которые так тщательно укладывали в Хабаровске, отказались от запаса масла, воды, другого имущества, без которого можно было обойтись. В спешке, при демонтаже оборудования, оборвали проводку системы зажигания, на починку которой ушло драгоценное время.
На рассвете, 18 сентября, до предела облегченная машина, с трудом оторвалась от воды и взяла курс на Камчатку. «Страна Советов» пробивала воздушный коридор по этому маршруту впервые в истории воздухоплавания. Предстояло пройти без посадки более 1200 километров, из них 900 – над морем».
Продолжение в следующих номерах «АЛ».
Кто-то, желая смутить Пушкина, спросил его в обществе:
- Какое сходство между мной и солнцем?
Поэт быстро нашелся:
- Hи на вас, ни на солнце нельзя взглянуть не поморщившись.